За облаками — солнце [1982] - Наталья Федоровна Кравцова

в основном штурманским делом. — Но это же не простой самолет. Пикирующий бомбардировщик!

— Понимаешь, я — командир полка. Мне необходимо летать.

Оля подумала, что это, конечно, так, но в полк набирали летчиц со стажем, работавших инструкторами в аэроклубах или пилотами Гражданского воздушного флота, а Раскова… Не переоценивает ли она себя?

— Трудновато тебе, — сказала Оля.

— Не без того.

Марина засмеялась счастливым смехом — она никогда не боялась трудностей и надеялась их одолеть. Оле же стало как-то не по себе — сможет ли Марина, не имея достаточного летного опыта, водить на боевое задание строй бомбардировщиков? На ведущем — большая ответственность…

На следующий день рано утром Оля, простившись с Расковой, села в самолет. Девушка-летчица помогла ей уложить вещи. Погода была пасмурная, собирался дождь.

— До встречи! — сказала на прощанье Марина.

— Приезжай к нам в полк! — пригласила ее Оля.

— Наведаюсь, когда буду посвободнее.

Самолет быстро порулил к старту и, не останавливаясь, с ходу взлетел. Сделав круг над аэродромом, По-2 взял курс в направлении полка.

Это была последняя встреча с Мариной. Спустя четыре месяца Раскова погибла при перелете на фронтовой аэродром. Звено самолетов, которое она вела, оказалось в сложных метеорологических условиях: плотная облачность большой толщины, сильный снегопад, пурга. Пришлось до самой земли снижаться вслепую. Самолет Расковой разбился, экипаж погиб. Две другие летчицы в последний момент каким-то чутьем определили землю и сумели посадить свои Пе-2 «на брюхо», не выпуская шасси.

Самолет приземлился в степи на левом берегу Волги. Несколько деревянных строений, землянки, истребители на стоянках. Больше ничего. Здесь базировался женский полк.

На аэродроме у одной из землянок Оля увидела командира полка — невысокую женщину в черном кожаном реглане с двумя шпалами в петлицах. Майор Казаринова, прихрамывая, двинулась навстречу.

— Ямщикова? С прибытием. Мы вас ждем, — сказала она просто.

Оля, вытянувшись перед ней по стойке «смирно», доложила по всем правилам. Выслушав доклад, Казаринова слегка прикоснулась к Олиному плечу и пригласила:

— Пойдемте. У нас в полку сегодня радость — первый сбитый самолет.

Здесь, в тылу сбить самолет? Оля с удивлением смотрела на Казаринову, которая, хромая, вела ее к деревянному домику.

— Мы охраняем город Саратов, мост, железнодорожные коммуникации. Немцы прилетают бомбить. Вчера был ночной бой.

С интересом Оля слушала и одновременно поглядывала вокруг, ожидая встретить Раю, всматривалась в лица незнакомых девушек.

Землянки… Вот в такой землянке придется жить. А чуть подальше выстроились «яки» — на одном из них она будет летать.

Остановились у штаба. Пока дежурная докладывала, Оля рассматривала Казаринову, о которой слышала еще в академии, когда училась там одновременно с ее младшей сестрой Милицей Казариновой. Матово-бледное лицо, строгое, суховатое, в уголках черных пытливых глаз затаилась печаль. От Марины Оля знала, что перед приходом в полк Казаринова была ранена во время налета вражеских бомбардировщиков. Теперь хромала — нога давала себя знать. Раскова считала, что вряд ли здоровье позволит Казариновой остаться в полку — по всей вероятности, пришлют нового командира. Об этом она сожалела, так как Тамара Казаринова была опытным военным летчиком и командиром: в свое время окончила Качинское авиационное училище, работала инструктором, служила в штурмовой авиации в должности командира эскадрильи.

Со стороны Волги, поднимая пыль, по степной дороге ехала полуторка. Все обернулись — машину ждали. Подъехав к штабу, полуторка остановилась, из нее вышла высокая девушка в синем комбинезоне, которую Оля сразу узнала — она летала раньше в Раиной пилотажной пятерке.

— А вот и Валерия Хомякова. Это она сбила Ю-88.

Красивое, но усталое лицо летчицы чуть тронула улыбка, она как-то по-детски непосредственно сморщила нос и произнесла:

— Съездили…

Когда-то Рая рассказывала об этой красивой девушке. Лера Хомякова — инженер-химик, с отличием окончила Менделеевский институт, но увлеклась полетами и осталась в авиации.

Из кузова выпрыгнули еще две девушки, видимо — техники, и теперь все смотрели на Леру, ожидая, что она подробно расскажет командиру полка о поездке. Но Лера не спешила, и Казаринова сама поинтересовалась:

— Ну как, нашли сбитый самолет?

— Нашли, товарищ майор. За Волгой упал, недалеко от моста, — ответила Лера.

— А экипаж?

— Все разбились. Там и лежат. Парашюты не раскрылись — видно, поздно выпрыгнули.

Командир полка кивнула и, понимая, что зрелище было не из приятных, мягко сказала:

— Ладно, иди отдыхать. Не спала ведь.

В этот момент неяркое сентябрьское солнце, пробившись сквозь тучи, осветило степь и далекие холмы за рекой, на которых раскинулся город Саратов.

Оле не терпелось увидеть Раю — вот кто сейчас нужен был ей, чтобы посочувствовать, подбодрить. Да и кто другой введет ее в курс жизни полка лучше, чем Рая! Однако ни Раи Беляевой, ни Зулейхи Сеидмамедовой в полку не оказалось: Рая со своей эскадрильей воевала под Сталинградом, куда улетела незадолго до прибытия Оли, а Зулейха штурман полка, была в командировке — ее послали на завод получать новые самолеты.

Оля стала вникать в полковые дела. По ночам над городом стреляли зенитки, в небе ползали длинные лучи прожекторов, ловя прорвавшиеся сквозь зенитный огонь бомбардировщики, и летчицы, дежурившие у своих самолетов, поднимались по тревоге, патрулировали в воздухе, нападая на вражеские самолеты. Часто приходилось им выполнять и другие задания: вылетать на перехват самолета-разведчика, сопровождать летящие к фронту транспортные самолеты с военными грузами и медикаментами. Обычно транспортные самолеты, скрываясь от вражеских истребителей, летели на малой высоте, выбирая плохую погоду, так что такие полеты были особенно напряженными.

После того как улетела под Сталинград первая эскадрилья, в полку осталась вторая, которая и несла всю нагрузку. Теперь добавилась еще одна, третья эскадрилья, в состав которой вошли молодые летчицы, прибывшие из Пензенской авиашколы, где они прошли ускоренную программу подготовки на истребителях Як-1. Программы этой было явно недостаточно для того, чтобы летчицы чувствовали себя уверенно при встрече с врагом, и первое, чем предстояло заняться Оле, это научить их свободно держаться в строю, метко стрелять и отлично выполнять пилотаж. Одновременно и сама Оля должна была учиться у тех летчиц, которые уже имели боевой опыт.

Жить Олю поместили в землянку к старшему лейтенанту Жене Прохоровой, командиру второй эскадрильи. По рассказам Раи Оля знала Прохорову, которая, как и Лера Хомякова, входила в довоенную пилотажную пятерку и была в ней ведущей.

Сначала Прохорова показалась Оле чересчур сдержанной, замкнутой. Была она неразговорчива и, как заключила Оля, отнеслась к ней свысока. «Гордячка» — подумала о ней Оля, но скоро изменила свое мнение.

Жене Прохоровой, как и Рае, было тридцать лет. Всегда подтянутая, щеголевато одетая, крашеные, почти белые